Твин Пикс История духов - серия рассказов

Рассказы, занявшие 1 место в нашем конкурсе.
Автор — Елена Клёнова.

Небольшое предисловие от автора:

Истории духов Белого и черного вигвамов я хотела написать еще после того, как увидела первый сезон в 1993 году. Но тогда мне не хватило уверенности в том, что я смогу это сделать так, как мне представлялось в идеале. Благодаря появлению нового сезона и вспышке интереса к миру Твин Пикс, мне удалось вернуться к своей давней мечте и воплотить ее. При создании рассказов я вдохновлялась историей штата Вашингтон и описанием жизни индейского племени сэлишей, обитавших на реке Снокуэлми – месте, где снимался Твин Пикс, а также я прослушивала слова на языке сэнкотэн – который использовали сэлиши и близкие к ним племена. Все это помогало мне поддерживать нужную атмосферу при создании рассказов. И, конечно, бесценным вкладом в костер вдохновения послужила книга «Тайная история Твин Пикс», а также дневники Дейла Купера и Лоры Палмер. Спасибо всем создателям и читателям сайта InTwin.ru, а также группы вконтакте «Твин Пикс • Twin Peaks Reflections», тем, кто прочел мой первый рассказ и оставил хорошие отзывы – это придало мне сил и уверенности в стремлении довести дело до конца.

Всем, кто любит мир Твин Пикс – счастья и удачи, и пусть ваш мир будет наполнен очарованием и тайнами бытия.

Пометка администрации сайта: первый рассказ из этой серии уже участвовал в нашем предыдущем конкурсе и ранее публиковался на сайте. В месте с новыми рассказами он снова публикуется для того, чтобы сохранить целостность всего произведения. Во время оценивания конкурсных работ принимались во внимания только новые рассказы.

Содержание

  1. Скользящий между жизнями.
  2. Фея вишневого дерева.
  3. Объяснительная записка.
  4. Улыбающийся человек.
  5. Приоткрытая дверь.
  6. Фиолетовое море.
  7. Игра Шайен.

Скользящий между жизнями

Необозримое море деревьев. Это если смотреть сверху, взглядом ворона, или орла. Или совы. Хотя сейчас день, и совы еще не летают. Так думал мальчик, поднимаясь вслед за стариком на холм, поросший лесом. Под его ногами мягко пружинила земля, усыпанная хвоинками.

Когда он поднимал взгляд, то видел широкую спину своего деда. Длинные седые волосы лежали поверх плаща, в них перепутались перья ястреба. Одно из них, самое большое, немного кренилось в сторону, от ветерка, которому иногда удавалось проскользнуть меж стволами темных елей. Наконец они поднялись и оказались на открытой площадке. Это была гора, неожиданно выраставшая из леса, как голова великана. Слышался равномерный шум, отличный от шороха деревьев. Старик немного помедлил, затем направился туда, откуда раздавался этот звук. Мальчик молча следовал за ним.

Они остановились почти на краю обрыва, с которого катился водопад. Ветер приносил им в лицо мельчайшие капельки воды. Старик долго смотрел вдаль, в открывшееся взгляду бесконечное пространство, покрытое деревьями. Это был практически тот самый вид с птичьего полета, который представлялся мальчику. Деревья, деревья… И река под ними, та, в которую сейчас низвергает свой поток водопад.

— Здесь будет большое поселение – сказал старик.

— Такое же, как наша деревня? – спросил мальчик.

— Нет, значительно больше.

Они снова помолчали, глядя на колышущееся зеленое море под ними.

— Когда?

— Еще не скоро.

— Мы увидим его.

— Нет. Мы уже уйдем отсюда.

— Куда?

— Далеко и близко. В страну духов. Станем деревьями, как и те, что жили здесь до нас. Так было всегда и будет всегда. Всё, что рождается и умирает здесь, станет единым с этими деревьями. Он вечен, а мы уходим. И приходим, уже в других телах, с другими именами.

— Мы будем помнить что-то о том, кем мы были?

Старик промолчал. Высокий, худой, он сам напоминал великана на этой огромной скале. – Тот, кто помнит, будет скользить между жизнями. – наконец сказал он. Потом они снова шли сквозь лес и дед молчал. Лишь один раз он остановился, указав мальчику на деревья – несколько сикомор, которые росли странным образом – кругом, словно окружая что-то.

— Здесь будет большое зло. Оно начнется отсюда. Это очень старое место.

— Но ведь деревья совсем молодые, – сказал мальчик, глядя широко раскрытыми темными глазами на тонкие стволы.

— Деревья не то, чем они кажутся. – ответил старик. – Деревья. И совы.

***

Когда они вернулись в селение, уже было почти совсем темно. Вид знакомых вигвамов, голоса, и теплый свет костров успокоили мальчика. Дед свернул по дороге к вигваму старейшин, а мальчик немного пробежал вперед и вскоре уже сидел у своего костра. Пламя освещало худую руку старой женщины, время от времени подбрасывающую ветки в огонь. Другой рукой, наполовину укрытой теплой накидкой с узорами, она прижимала к себе небольшое полено, так, как будто держала ребенка.

— Твое полено что-нибудь слышало этой ночью? – спросил ребенок.

— Да. – кивнула старуха. – Оно слышит разные голоса. Но не всегда их понимает, так как они приходят из разных времен и жизней, а чтобы составить их воедино, нужны большие знания. Или умение скользить между жизнями… А как твои сны?

Мальчик опустил голову. – Они не уходят. Приходят ко мне каждую ночь. Я не могу прогнать их. Но и понять не могу.

— Что ты видишь? – спросила старуха, покачивая полено.

— Я вижу высокого молодого воина в странной одежде. На шее он носит длинную черную полосу, спускающуюся вниз. Волосы у него короткие, перьев он не носит. Он ходит по лесу и говорит что-то, держа в руке небольшой камень, или кусок дерева, я не могу понять, что это такое… Он произносит имя, но я не могу запомнить его…

Старуха кивнула, глядя в костер, и подбросила еще немного мелких веток, которые вспыхнули и подбросили в воздух горсть светящихся искр.

— А еще, — продолжал мальчик, — глядя, как искры растворяются в темноте. – Вижу странный вигвам. Стены в нем, как огонь.
Старуха вздрогнула и взглянула на него.

— Там, в этом вигваме, молодая девушка, — продолжал мальчик. – У нее белые волосы. Не седые, как у стариков, а светлые, как дерево без коры. Она наклоняется ко мне, и что-то шепчет. Она говорит, что мы с ней встретимся снова… В этот момент происходит что-то страшное, настолько страшное, что у меня перестает биться сердце даже во сне. Это недолго, но очень страшно. В этот момент я ничего не вижу, темно… Так обычно все и заканчивается.
Старуха помолчала, затем подала мальчику глиняную чашку с травяным отваром.

— Выпей, — сказала она, — это поможет тебе.

Поздно ночью, когда уже все спали, мальчик лежал на ложе из трав и шкур, и вслушивался в шум деревьев. Какая-то птица пролетела и задела крылом стенку вигвама. Вдалеке послышалось уханье филина.

Мальчик выглянул из вигвама. Огни тлеющего костра освещали небольшое пространство перед ним, но он и так помнил, куда идти. Несколько минут он бежал, потом остановился и начал передвигаться очень тихо. Ему самому было странно, но страшно ему не было.

Вот и они, те самые сикоморы… Медленно, шаг за шагом он начал приближаться к ним и вдруг удивленно остановился. Прямо перед ним, буквально в двух шагах, качалось красное полотно. «Стены из огня» — прошептал он одними губами. Потом вытянул руку и попытался коснуться. Рука прошла сквозь воздух, а занавесь растворилась, оставляя в воздухе небольшое красноватое свечение. Он снова видел сикоморы. Те же, но словно бы и не те. Они стали немного выше. И между ними, прямо в центре образованного ими круга, была круглая лужица темной воды.

Мальчик встал на колени и осторожно заглянул туда. Он увидел собственное, немного испуганное лицо. Просто вода. Вода, и отражение в ней. Мальчику стало смешно от своих страхов. Он представил, как он сейчас, в нескольких прыжках оленя от деревни, от деда с бабушкой, стоит, склонившись над крохотной лужицей, посреди ночи. Зачем он сюда пришел? Здесь нет ничего странного и страшного. Просто вода.

Ему вдруг стало интересно, насколько глубока эта лужица. Из какого-то непонятного озорства, он решил сделать что-то дерзкое, чтобы его страх перед этим местом исчез. Хватит с него снов. Он порылся в складках плаща, но не нашел ничего, кроме мешочка с небольшой высохшей рыбешкой, которую припасал себе на ужин, во время перехода по лесу. Он достал одну из них и вдруг бросил в круглое озерцо.

— Если здесь есть вода, то должна быть и рыба! – со смехом произнес он.

Вода булькнула и поглотила рыбку. Она ушла на дно быстро, словно была каменной. Мальчик вдруг заметил, что вода темная. Такая темная, что кажется почти черной. От нее пошел пар, и странный, тревожащий запах…

Мальчик попятился, немного отполз, потом вскочил на ноги, и бросился бежать. Он бежал легко, прыгая между деревьев, как вспугнутый олень. Деревья мелькали вокруг него, но не хлестали ветвями, а словно пропускали его, зная, что он никуда не уйдет, что он вернется…

Старик сидел у костра и смотрел в огонь. Он говорил с ним, звал его идти с собой. Призывал духов защитить того, кто будет скользить между жизнями, как между деревьями…

… Пит Мартелл взялся за ручку кофейника, и вдруг удивленно открыл свои голубые глаза. Вот это да. – сказал он. – Вот это да!

Из круглого отверстия кофейника, почти доверху наполненного свежей, только что заваренной, ароматной темной жидкостью, торчал рыбий хвост.

… А где-то далеко в лесу, среди переплетенных нитей лет и времен, на теплых шкурах спал мальчик. Он сжал мех перепачканными в земле и хвоинках руками и сквозь сон прошептал, улыбаясь: «Дайяна…».

Фея вишневого дерева

Теплый солнечный луч скользил по деревянной поверхности, делая ее совсем золотой. В этом доме все было новым и сияло свежей древесиной. Детская ладошка прикоснулась и погладила солнечный след. Маленькая девочка лет 5, шла по светлому коридору и вела рукой по стене. В одном месте она вдруг отдернула руку.

— Холодная – удивленно сказала она.

Она уже было хотела продолжить свой путь, но замерла, будто что-то услышав. Подняла глаза чуть выше солнечного луча и посмотрела прямо на стену.

— Меня зовут Эми. – наконец сказала она. – А как тебя зовут?

В полной тишине девочка продолжала смотреть на пустую стену, стоя в залитом солнечным светом холле нового дома.

— Мы здесь живем, – сказала девочка. – А ты?…

Мать девочки, молодая стройная женщина в джинсах и клетчатой рубашке, разбирала на кухне коробку с вещами. Коробок было немного. Почти вся мебель была куплена на месте, или приобретена вместе с домом. Добротная мебель из натуральной древесины, может быть, уже вышедшая из моды, но выглядящая совсем неплохо, и очень подходящая этому дому. Женщина выпрямилась и посмотрела в окно, за которым виделись высокие темные ели и сосны. Вид из гостиной был еще лучше – большой отель и местный очень красивый водопад.

Они переехали сюда совсем недавно, из такого же небольшого городка на границе с Канадой. Муж получил здесь работу, и им удалось купить довольно неплохой дом. Неизвестно, как все пойдет, но пока ей здесь нравится. И Эми тоже довольна.
Ее размышления прервала дочка, вбежавшая в кухню с криком.

— Мама! – кричала она. – Мама!

— Что случилось, моя родная?

— Мама! Там… — девочка задохнулась от волнения и не могла говорить. – Там какая-то тетенька!..

— Где? К нам кто-то пришел?

Женщина вышла в коридор и направилась к входной двери, но не увидела на улице никого. – Да нет же, мам, — дочка звала ее из холла – Она здесь, иди сюда!

Она вернулась к дочери, недоумевая. Эми стояла посреди холла, обшитого светлым деревом и залитого светом. Кроме нее здесь никого не было. Дочь смотрела на нее.

Мать огляделась вокруг. – Эми, ты шутишь? Тут же никого нет.

— Нет, мам. – дочь смотрела на нее большими глазами. – Она здесь, – и указала пальцем на стену.

Женщина посмотрела на пустую стену.

— Но я никого не вижу, дорогая моя…

— Она здесь. Она говорила со мной и спросила, как меня зовут.

Женщине стало немного не по себе. Она смутно припомнила из книг по психологии, что дети, бывает, придумывают себе воображаемых друзей, которых никто кроме них не видит. Но не слишком ли Эми еще мала для таких фантазий.

— Наверное, ты со мной играешь, да? Это такая игра?

Дочь покачала головой. Нет, — сказала она – Она настоящая. Она здесь живет.

— Где?

— Ну, — задумчиво сказала Эми – Сейчас вот в этой стене. Но вообще, она сказала, что может жить в любом предмете – в столе. Или стуле. Или шкафу.

— Ну, в шкафу много кто может жить – усмехнулась мать – Помнишь, я рассказывала тебе про Нарнию? Может быть, она оттуда? Из волшебной страны?

Эми была очень серьезна. — Она не из волшебной страны, — помолчав, сказала она – Она из этого дома.

Мать улыбнулась. Мы рассказываем тебе много сказок. – сказала она. – И у тебя богатое воображение. Пойдем, уже пора обедать.

Эми послушно отправилась на кухню, но хранила молчание.

Несколько дней все шло как обычно. Эми спокойно играла в свои обычные игры и ни о чем больше не упоминала. Но однажды за завтраком, размешивая ложкой кашу, Эми спросила: — Мам, а дерево – оно всегда остается живым?

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну вот если из него сделали какую-то вещь… Оно же не растет в лесу. Это дерево. Оно уже мертвое, да?

Мать удивленно посмотрела на дочку. Она не знала, что ей ответить.

— Ну… древесина – это не то что пластик. Или металл. – помолчав, сказала она – Она теплая и словно бы живая… Но конечно, живое дерево в лесу и стол, сделанный из этого дерева – это разные вещи.

Дочь удовлетворенно кивнула.

— Джози говорит, там трудно дышать.

— Джози? Кто это?

— Это та тетенька, что живет у нас в доме, помнишь, я тебе говорила. Ее так зовут. Она мне сказала.

После этого Эми погрузилась в свои мысли, оставив мать в недоумении. Расспрашивать дальше она не решилась, чтобы не будоражить фантазию ребенка.

Вечером она рассказала эту историю мужу.

— Не знаю, что думать, сказала она. – Откуда у нее такие фантазии, насчет деревьев и какой-то женщины… Это похоже на историю о привидении… Но я не рассказывала ей таких сказок.

— Да брось, — сказал муж – Мы жили недалеко от индейской резервации. Она наслушалась каких-нибудь песен от нашей помощницы-индеанки. Со временем забыла. Потом эти полузабытые воспоминания перемешались со сказками. Скоро пойдет в садик и там все забудет.

— Не знаю… Меня немного пугают эти ее фантазии о том, что у нас в доме кто-то живет…

***

Через несколько дней, вечером, женщина складывала в шкаф белье, и случайно коснулась рукой внутренней стенки шкафа. Она вздрогнула и отдернула руку – стена была обжигающе холодной, как вода в зимнем ручье. Она провела рукой по соседней стенке и дверце – обычная мебель, теплая на ощупь. Прикоснулась снова – холод немного ушел, но по-прежнему ощущался.

Эми сидела на диване и наблюдала за матерью.

— Не бойся, ма, — сказала она – Это Джози. Она не хотела тебя испугать. Она сама испугалась.
Женщина бросила стопку белья на пол. – Так, все, я больше не могу…

— Мы иногда так с ней играем в горячо и холодно – продолжала Эми. – Джози прячется в стене или предметах, а я угадываю, где она. Там где она, очень холодно.

Женщина закрыла глаза.

— Я спрашивала ее, может она привидение, такое, как в день всех святых, в белой простыне и воет. Она сказала нет, она просто испугана и не может выйти из дома… Она не воет, ма…

Женщина взяла дочь за руку и вывела из комнаты. Вместе они дошли до ее спальни.

— Так… — сказала мать. – Давай договоримся. Ты больше не будешь играть в эту игру.

— Но мам…

— Нет. Слышать больше не хочу ни о какой Джози.

— Мам, но Джози совсем одна. Ей одиноко. И страшно. Ей не с кем было поговорить, она была здесь одна.

— Хватит выдумывать.

— Я не выдумываю, — Эми чуть не плакала. – Это правда, мам. Она говорит со мной. Она бы хотела… — у нее потекли слезы.

— Ну вот… Вот до чего ты довела себя этими фантазиями… — мать взяла Эми на руки и внесла в комнату.

— Мам, — сквозь слезы сказала Эми – Джози бы хотела выйти из дома, но она не может.

Женщина уложила ребенка на кровать и укрыла одеялом.

— Хорошо… Хорошо… Давай поговорим завтра. А сейчас спи… Я побуду с тобой.

***

В середине дня она зашла в магазин. Пересекая площадь, обратила внимание на старика, сидящего на скамейке у входа в парк. Он курил и смотрел куда-то вдаль.

— Там, — сказал он вдруг, махнув рукой с сигаретой, она описала дымный полукруг – Была старая лесопилка. Сейчас все снесли, производство продано. А еще 30 лет назад я там работал… Хозяйка была китаянка. Удивительно красивая женщина. Да… Жаль, что так все закончилось.

Женщина посмотрела на него.

— А что случилось?

Старик посмотрел на нее.

— Однажды она просто счезла.

Женщина продолжила свой путь через площадь и длинная тень скользила за ней по камням мостовой.

***

На следующий день женщина сидела в кабинете детского психолога.

— Возможно, переезд, смена окружения повлияли на вашу дочь больше, чем вы думаете. Внешне она может никак этого не показать, но ее страх может выразиться в том, что она придумала себе существо, которое с ней говорит и в этом ищет поддержку. – говорил врач. – Не запрещайте ей говорить. Попробуйте поддержать ее. Расспросите ее об этом существе. Запишите эту историю на бумагу, как сказку. Придумайте счастливый финал. Вероятно, прожив эту сказку и доведя ее до конца, она естественным образом забудет о своих фантазиях.

***

Женщина держала на коленях несколько листок бумаги.

— Она жила здесь в этом городе, в большом доме. Там было много мертвых деревьев. — читала она – Она говорит, что обманула хорошего человека, и теперь ей очень больно. Потом пришел плохой страшный человек и забрал ее. Посадил в дом, где трудно дышать… Потом она ходила кругами… По кругу. Много дней. Потом она научилась искать проходы. На это ушло много времени. Так она поняла, что можно передвигаться внутри дома… Она сказала, эти линии на дереве – как дороги, по ним можно бегать и скользить. Но она научилась этому не сразу. Прошло очень много дней. Очень-очень много. Она не знает сколько.

Женщина огляделась. Где-то здесь, внутри этих теплых стен, двигалось нечто иное, из другого мира… Она вздохнула и помотала головой. Так и сама начнешь верить во все эти истории.

Она продолжила читать то, что рассказала ей Эми.

— Ее душа хочет освободиться, и жить не в мертвом дереве, а в живом. Это был бы ее настоящий дом. Она хотела бы жить в лесу, но там все деревья уже заняты другим душами. Ей хотелось бы свое собственное дерево.

***

— Ты думаешь, это подействует? – спросила мать у дочки еще раз. Девочка кивнула. Они обе склонились, продолжая выкладывать дорожку из маленьких зеркал – одно за другим.

— Мам, сегодня правда будет луна?

— Да, сегодня ночью полнолуние.

Дорожка из зеркалец сверкала, двигаясь в сад, к маленькому вишневому деревцу, вокруг которого была видна свежевскопанная земля.

— Папа, папа! – закричала девочка, увидев отца, приближающегося к дому. – Мы с мамой посадили деревце для Джози! Она будет там жить!

Женщина улыбнулась мужу – Терапия. Все, как советовал врач.

Мужчина ответил ей такой же улыбкой – Мне кажется, эта сказка и тебе самой нравится.

— Может быть… — женщина задумчиво смотрела на сверкающую дорожку.

***

Настал вечер. Эми легла в постель, но не могла перестать говорить о Джози. –Мам, ну можно я посмотрю, ну хоть одним глазком?

— Но мы же не знаем, когда именно это произойдет. Может быть, придется ждать всю ночь… А утром ты встанешь и поприветствуешь Джози в ее новом доме.

— Хорошо. – Эми закрыла глаза, но тут же снова из открыла. – Мам, а ей понравится наше дерево?

— Я думаю, да. Завтра она сама тебе об этом расскажет.

***

Выйдя из комнаты дочери, женщина еще немного постояла в темном коридоре, приложила руку к стене и прислушалась. Потом прижалась щекой. Внезапно через нее прошла резкая полоса холода. Всего лишь на мгновение. Как будто кто-то пробежал по гулкому коридору в шелковом платье, создав прохладный ветер. Деревянная стена снова стала теплой.

Ночью она вдруг проснулась. Села в кровати, посмотрела несколько секунд на спящего мужа. Затем встала и вышла из комнаты.

Холодный лунный свет заливал гостиную. Она прошла через нее, неслышно ступая, и вышла на террасу. Улица была пуста. Ветра не слышно, лишь где-то далеко вспыхивали огоньки на здании круглосуточного магазина.

Зеркальца сияли под луной, образовывая дорожку. Начиналась она прямо у стены дома. Они так ярко светились, что слепили глаза. Свет луны лился в них потоком, приобретая некую туманную форму. Вот эта сияющая фигура стала выше, и двинулась вдоль по дорожке из зеркал прямо в сад, к тоненькому деревцу.

Женщина моргнула. Там, в темноте сада, на дорожке из сияющих зеркалец, стояла женская фигура, облитая бледным светом луны. Она повернулась к ней, и женщина увидела ее тонкое, с явно азиатскими чертами лицо. Призрак смотрел на нее, и в ее глазах было страдание и освобождение. Губы призрачной фигуры шевельнулись, она словно бы произнесла что-то, и тут же все рассыпалось у нее перед глазами, превратилось в мелкую сверкающую пыль и исчезло…

***

… Пришла нежная теплая весна, уже не первая для них в этом городе. Женщина смотрит в окно гостиной. Каждое утро их дочка выбегает из дома, торопясь в школу, и, придерживая лямки съезжающего набок рюкзака, пробегает мимо вишневого дерева.

— Пока, Джози!

Детская ручка на прощание прикасается к стволу, и девочка убегает. И каждый май, такой же, как сейчас, ветер обрывает с деревца белые лепестки, и они несутся в его потоке, ввысь, перемешиваясь со светлыми облаками, скользя между травами, легко прикасаясь к щекам людей, а они улыбаются, почувствовав нежный неуловимый аромат вишневых цветов.

Объяснительная записка

«Я, рядовой пилот ВВС США, Гарланд Бриггс, в ночь с пятницы на субботу 7 августа 1949 года, находился на посту, который был вынужден покинуть

… вынужден покинуть…

…по независящим от меня обстоятельствам…»

Молодой человек резко зачеркнул все, смял бумагу и бросил в корзину. Невысокого роста, склонный к полноте, он выпрямился на стуле, сцепив руки в замок. Несколько минут, он не отрываясь, смотрел в одну точку. Ручка на столе медленно вращалась перед его глазами, превращаясь в самолетный винт.

Авиабаза Фейрчайлд летом 1952 года. Жара, нетипичная для штата Вашингтон, по ночам сменялась внезапными заморозками. Сухая пыль перекатывалась по летному полю. Огромное пространство под открытым небом.

В этот день должен был состояться визит генерала Уильямсона, поэтому идеальный порядок и неукоснительная дисциплина были доведены до совершенства. Практически весь личный состав эскадрильи участвовал в смотрах, и лишь несколько пилотов были в этот день на посту, «с целью обеспечить порядок и безопасность на вверенных объектах». Среди них был и он, совсем еще молодой пилот, практически мальчишка. Он недавно окончил летное училище, и принят на службу в ВВС, чем очень гордился. Еще в училище он стал заметен благодаря своим способностям. Скромный мальчик из Висконсина, в небе он преображался, становился частью своей машины. «Ты, поди, в прошлой жизни был орлом, Гарланд», — шутили над ним товарищи. Он улыбался, но ничего не отвечал. Потому, что ему было просто нечего сказать. Да, он хорошо знал матчасть, действовал по инструкции. Но что он чувствовал в эти моменты полета – и сам не мог сказать. Это была какая-то пустота, для которой он не находил слов. «Самое важное часто невозможно выразить словами» — так говорила его мама.
Мама… что бы она сказала, зная, что ее мальчик сидит сейчас над белым листом бумаги, и не может в нескольких фразах объяснить, что заставило его, образцового пилота и крайне ответственного человека, покинуть свой пост в обычный летний вечер на службе? Не может объяснить даже самому себе.

Сумерки приближались. Тень медленно ползла по летному полю, слабый ветер клонил к земле сухую травинку. Гарланд разглядывал ее, растущую почти у самого носка его ботинка и даже слегка переступил, чтобы не мешать ей расти. До смены поста оставалось еще около трех часов.

Когда стоишь так, тебя окружает абсолютная тишина. Тишина, через которую невозможно пробиться другим звукам, хотя ты знаешь, что совсем недалеко они есть – шум моторов, топот множества ног, скрежет металла.

Но здесь все по-другому. Тишина.

Он поднял ладонь к лицу и прищурившись, стал рассматривать горы на горизонте, поросшие лесом. Отсюда кажется, что с их вершины, прижимаясь к камням, осторожно спускается какой-то зверь. Подступающая темнота еще больше подчеркивает эту иллюзию. Он даже как будто бы услышал глухое рычание. Нет, этого не может быть. Но, говорят, где-то здесь в этих северных горах есть водопад…

Звук стал чуть громче, и это не то рычание, не то шум воды, постепенно превратилось в неясное бормотание, раздающееся у него в голове. Он прикрыл глаза и ощутил его еще яснее. Открыв их, он увидел, что стало почти совсем темно. Посмотрел вниз – и не смог различить ни носков своих ботинок. Ни травинки. Более того – вообще ничего. Пошевелив ногами, он в ужасе понял, что просто висит в пустоте. Пустоте, которая, тем не менее, была упругой и не давала ему ни упасть вниз, ни сдвинуться с места.

Звук тоже стал громче и теперь напоминал гудение в электропроводах, когда в поле дует ветер. Это был все же какой-то привычный ему звук, и он слегка успокоился. Но это длилось недолго. Резкая вспышка света ударила откуда-то снизу и была такой силы, что просто сшибла его с ног. Это был свет, который имел физическую силу.

Теперь он лежал, в темноте, ослепленный, не чувствуя возможности открыть глаза, и лишь ощущал, как вокруг него собираются странные высокие существа. Он не мог их видеть, но словно бы осязал их форму каким-то внутренним зрением. Это было немного схоже с тем чувством, что он испытывал в полете.

Незримые существа с вытянутыми лицами и огромными темными глазами прикасались к нему своими длинными пальцами – к голове, щиколоткам, запястьям. Он почувствовал, как голову охватила очень тонкая и липкая нить, похожая на паутину и сделал попытку ее снять, но не смог этого сделать. Нить, как в кошмарном сне. продолжала отпутывать его голову, спускаясь на лицо. Невидимые паучьи люди двигались вокруг него, оплетая нитью, что-то делая с его руками. Он попытался закричать, но не смог и этого. В тот же момент на него навалилось нечто огромное и давящее и он потерял сознание. На пару секунд, как ему показалось. Почти сразу он открыл глаза, и почувствовал липкую паутину на лице. Руки оказались свободны. Он немедленно принялся снимать ее. Когда ему удалось очистить себя, то он увидел, что лежит на камнях, поросших мхом, посреди леса. Деревья были просто огромными. Такие стволы он видел только в детстве, в книгах про Австралию. «Баобабы» — беззвучно сказал он сам себе. Но природа вокруг была привычной, той же, что и в окрестных горах. Он поднялся на ноги и огляделся. Судя по всему, он был далеко в лесу.

Он прошел несколько десятков метров. Вокруг был лес, и деревья шумели над его головой. Кроме этого, не было никаких звуков. Было довольно темно. Он похлопал себя по карманам, но спичек не было. Сделал еще несколько шагов и вдруг его нога в темноте скользнула, он почувствовал, как посыпалась под ним земля и он рухнул вниз, успев по дороге зацепиться за обрывки корней. Но они выскользнули у него из рук и он с криком рухнул вниз…

Полет прервался так же резко, как начался. Он просто застыл в воздухе, как в прозрачном меду, и повис в пустоте. «Это сон» — догадался он: «Я просто заснул, и вижу это во сне».

Вниз он больше не падал, но на этом все иллюзии заканчивались. Остальной мир был абсолютно реальным. Внизу, примерно метрах в пятнадцати, колыхались верхушки елей и сосен и видна была полоска реки. На горизонте горы в ночном тумане. Было довольно прохладно и пахло хвоей и озоном. Судя по всему, он просто висел в ночном небе.

В полной тишине он попытался оценить обстановку. Попробовал двигаться, перебирая руками, как при плавании. Ему показалось, что это вызвало незначительные передвижения. Тогда он сделал движение руками в попытке «плыть» вверх. Получилось. Ободренный, он замахал руками и ногами, и кролем поплыл в небе над ночным лесом. Попытался представить, как это выглядит со стороны – в полном одиночестве, в ночном небе, над верхушками деревьев, человек в форме ВВС США плывет по небу, болтая конечностями. Но вокруг не было никого, кто мог бы это оценить.

Он продолжил свой попытки, и ему удалось чуть приблизиться к лесу внизу. Дело шло медленно, но в конце концов ему удалось даже ухватиться за верхушку сосны. В этот момент его вдруг затошнило – то ли от того, что он висел в воздухе, то ли от осознания нелепости происходящего. Но так или иначе, он ухватился за дерево, и крепко держась за него, начал спускаться вниз.

Это заняло какое-то время – сосна оказалась высокой. Наконец он полностью спустился, и от усталости просто упал к ее корням.

«Квуэлэнсен» — раздалось вдруг в темноте. Несмотря на усталость, Гарланд подскочил и попытался определить источник звука. Это был явно человеческий голос. «Чискуэнит» — произнес тот же голос. Что это означало, Гарланд не знал, но интуитивно понял, что это какой-то из индейских языков.

Когда его глаза привыкли к темноте, он различил, что в нескольких шагах от него в темноте сидит старик. Перья птиц были на одежде и в его седых волосах. Длинный тонкий нос, строгое лицо, темные глаза. Индеец.

Все это было настолько странно, что Гарланд он неожиданности поздоровался с ним. Старик ничего не ответил, молча протянул руку и Гарланд понял, что нужно подойти. Он приблизился и старик на несколько секунд прижал ладонь к его лбу. Гарланд ощутил легкое покалывание, как от электрического разряда. «Белый орел» — произнес старик по-английски с небольшим акцентом и Гарланд понял, что понимает его.

«Белый орел» — повторил старик. «Дух спустится по стволу дерева и войдет в тело человека».

«Я вас понимаю» — сказал Гарланд. – « Но, тем не менее, не знаю, как здесь оказался. Я пилот Бриггс»

«Ты можешь летать?» — строго спросил старик. «Да, я пилот…»
— Лети.

Старик поднял руки вверх и Гарланд почувствовал, что он вновь отрывается от земли. «Нет, только не это», прошептал он, но было поздно. Земля рванулась от него вниз с ужасающей скоростью. Хватило всего нескольких секунд, чтобы он оказался еще выше, чем был. Леса почти не был видно, его окружала тьма, в которой мерцали звезды. Впрочем, теперь он был не один. Напротив него, в той же невозмутимой позе сидя, в воздухе висел старый индеец. Только теперь он был полупрозрачен, и словно свит из голубого звездного сияния.

«Приветствую тебя, Белый Орел» — произнес он на абсолютно чистом языке, без малейшего следа акцента – «Как твое имя среди людей?»

— Меня зовут Гарланд Бриггс…

— Знаешь ли ты, кто ты? И кем ты станешь?

— Я пилот и сегодня ночью я был на посту…

— В моем народе таких как ты, называют сиуэ. Такие как ты, становятся великими шаманами. И твои способности в воздухе – это не только то, что ты прочитал в книгах. Где ты сейчас?

— В лесу недалеко от своей авиабазы…

— Да, ты находишься недалеко от того места, где был. Но его еще не существует. Как и тебя. Мы на несколько столетий отделены от твоего сегодняшнего воплощения.

Гарланд хотел что-то сказать, но от потрясения не смог.

— Твоя жизнь принадлежит духам и в будущем ты будешь говорить с ними много раз – во сне и в реальности, в обличье людей и не совсем.

Старик помолчал.

— Я позвал тебя, потому что такие как мы связаны с другими сквозь пространство и время. Через много сотен лет ты воплотишься в том образе, в котором ты сейчас и станешь свидетелем и стражем границ между миром живых и миром духов. Когда эти миры пересекутся, произойдет много зла. Ты будешь одним из тех, кто поможет удержать его.
Гарланд молчал, пораженный всей этой информацией.

— У тебя будет долгая жизнь. Ты многого достигнешь и будешь обладать тайными знаниями, которые будут открыты не каждому. Однажды туда, где ты будешь жить, придет человек, тот, кто будет скользить между жизнями. Сейчас это мой внук. Ты поможешь ему сохранять границы и оберегать жизни. Теперь лети.

— Как лететь?…

— Как птица. Ты можешь.

Старик кивнул и вдруг рассыпался перед ним целой тучей сверкающих голубых звезд. Они, как стая мошек или искры от костра, рассеялись по темноте.

Гарланд вновь остался один.

Ну что же, — сказал он сам себе. – Значит, полетим.

И он полетел, не думая ни о чем, и не сомневаясь. Он летел, подобно орлу, и видел под собой леса и горы. Он то нырял вниз, то поднимался в облака. Теперь он знал это чувство, с которым он садился за штурвал. Оно было тем же самым, пронзительным счастьем, для которого не было слов…

… Он пришел в себя на опушке леса, на склоне небольшой горы. Форма на нем была грязной, и местами разорванной, лицо и руки в паутине. Дойдя до части, он рухнул без сознания. После двух дней в лазарете, где он пролежал в бреду, он должен был написать отчет о своем поступке, но не помнил абсолютно ничего. Кроме того, что стоял на посту, а потом очутился в лесу. И еще чувство небывалой свободы и слияния с небом и лесом, но это он не мог передать словами, тем более, в официальном документе.

Через несколько лет майор ВВС США Гарланд Бриггс приказом был назначен в Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства, а еще через год, по службе переехал в маленький городок в штате Вашингтон, расположенный недалеко от тех самых гор, где когда-то начиналась его служба.

Улыбающийся человек

Повозки, мешки, топот и ржание лошадей, мужские голоса и скрежет железных ободьев – все это я наблюдала и слышала сквозь небольшую щель в плотной занавеси нашей повозки, сидя на мешках с полотном.

Мы прибыли в форт Олден, что на реке Сноквалми, осенью 1856 года. Мой отец, священник Иеремия Трэмонд, был назначен на службу в эту местность, затерянную среди гор, непроходимых северных лесов, а зимой еще и покрытую снегом.

Запах снега ощущался в воздухе, но пока еще тонкие ветки высоких деревьев за деревянной стеной форта были обнажены и выделялись на бледном небе.

Я отогнула край занавеса, и оглядевшись, выпрыгнула наружу. Достав из кармана передника яблоко, я принялась хрустеть им. Было славно ощущать его вкус, смешанный с холодным воздухом.

Все вокруг суетились, перетаскивали мешки с провизией, домашний скарб. Кроме нас, сюда прибыло еще шесть повозок с семьями переселенцев.

Мать и сестра тоже принялись за дело. Моя старшая сестра Патриция, проходя мимо меня, посмотрела неприязненно. Я отвела взгляд. Какое мне до нее дело. У нас нет ничего общего. Ей уже около тридцати, и она не замужем. Кроме библии и домашнего хозяйства, ее не интересовало абсолютно ничего.

Я тоже любила книги. Но это были вовсе не библейские сказания. И потом, мне всего восемнадцать, и я молода и красива… Уж точно красивее, чем Пат.

Мать, проходя мимо с корзиной, остановилась, и заправила вьющуюся прядь моих волос за край чепца. «Мэгги» — произнесла она со значением. Я опустила глаза. Хоть я и была не такой как все, но со своей семьей предпочитала не спорить. Так было лучше, для отвода глаз.

К вечеру мы разместились в нашем небольшом домике, и сели за ужин. Отец зажег свечу и мы вместе прочли молитву. Я стояла, сложив руки и закрыв глаза, но в мыслях у меня было только одно желание –поскорее остаться одной в своей маленькой девичьей комнате, больше похожей на кладовую.

Вообще то, что мы приехали в форт, и поселились здесь, давало мне большое преимущество. У меня теперь была своя крохотная комната, и значит, я могу не жить в одной комнате с Патрицией. А это давало просто для деятельности. Скорее бы начать!

Наконец все стали расходиться. Я попрощалась с матерью и отцом и холодно кивнула Патриции.

Вот я и в своей комнате. Еще раз проверив замок, и на всякий случай задернув шторы, я вытащила из мешка с бельем сверток. Развернула его. В нем была небольшая книжка в переплете из черной кожи. Я открыла ее и начала вглядываться в текст, написанные очень мелким почерком на коричневых ветхих страницах. Кроме текста, здесь были и рисунки. Чертежи – круги со вписанными треугольниками и звездами, где еще более мелко были нарисованы другие знаки, неведомые мне буквы и изображения.

Я достала из кармана мелок и решила попробовать еще раз. Я уже предпринимала попытку в деревне, но дорога в форт прервала мои опыты.

Подобрав юбки, я начертила на полу мелом круг, и принялась выписывать знаки, дотошно повторяя их, заглядывая в книгу. Так… вроде готово. Текст, прилагающийся к рисунку, нужно было пропеть. Я начала, пока негромким голосом. Кто знает, вдруг с первого раза получится что-то не то.

Прошло уже наверное, полчаса. Я высыпала в круг горсть пепла и продолжала петь. Еще полчаса… Из линий рисунка стало подниматься тонкое синеватое свечение. Это было так неожиданно, что я от испуга выронила книгу. Она с шумом упала на пол. Тут же за стеной раздались шаги и за дверью послышался испуганный голос Патриции.

— Маргарет?.. Мэг?. Что случилось?

Я подняла книгу и быстро сунула ее под матрас. А круг?.. Схватив мешок, я швырнула его на пол.

— Все в порядке, Пат. Я уже сплю.

— Мне надо поговорить. Открой пожалуйста.

Я вздохнула и отперла дверь. Из темноты появилась рука со свечой и взволнованное, длинноносое худое лицо Патриции.

— Я никак не могу уснуть, — пожаловалась она, входя в комнату и садясь на кровать. Я внимательно следила, чтобы край книги не был виден из-под просевшего матраса, ногой одновременно незаметно поправляя мешок.

— С тех пор, как мы приехали, мне не по себе. – продолжала она. – Так беспокойно… Как будто что-то вот-вот должно случиться.

— Что тут может случиться? Мы хорошо защищены, вокруг толстые деревянные стены, здесь много мужчин с ружьями.

Пат вздрогнула

— А индейцы?

— Глупости это. Никаких индейцев тут нет. Я спрашивала у отца перед нашим отъездом. В здешних лесах никто их не видел.

Были племена, но ушли.

— Зачем же тогда здесь форт?

— Ну мало ли… Это не наше дело. Наше дело – молиться. Прочитай три раза Отче наш и ложись спать.

Я даже снизошла до того, чтобы поцеловать сестру в лоб. Растроганная таким вниманием, она обняла меня и вскоре ушла. Я осталась одна, но настроение уже было не то. Сперва нужно было хорошо подумать.

Я легла в постель, и прикрыла глаза. Сквозь сомкнутые веки я видела, как за окном качаются деревья, они словно стучались мне в сердце.

Зима подступала все ближе, на столе горела свеча, тишина скрывала тайны. Большие и страшные тайны этого мира и мою, маленькую. Маргарет Трэмонд, дочь священника, изучает черную магию.

Я хорошо помню тот день, когда мне досталась эта книжка. В деревне умирала женщина, и мой отец отправился исповедать ее. Меня взял с собой. Пока он общался с кем-то в другой комнате, она подозвала меня. Худая и бледная, почти прозрачная, она вынула из складок простыни маленькую черную книжицу, неожиданно тяжелую для своих размеров, и отдала мне. «У тебя она не пропадет» — произнесла она слабым голосом: «Я это чувствую»

В деревне ее считали колдуньей, но ни у кого не было никаких доказательств. К тому же, она была не из бедной семьи, а это страховало ее от гнева людей. Те, у кого есть деньги, всегда более свободны.

Я тоже хотела свободы. Но не для денег, а для иной цели. С детства мне хотелось знать все тайны мира. Обладать властью над знанием. С тех пор, как я выучилась читать, я читала все, что мне попадалось под руку. Но в нашем доме это были в основном религиозные книги, а то знание, которого я жаждала, как я смутно догадывалась, лежало в другой области.
В последующие несколько дней я не возвращалась к своим опытам – было не до того, а к вечеру я очень уставала.

День для нового эксперимента выдался примерно через неделю, когда я отправилась на опушку леса, набрать хвороста. Я углубилась в лес совсем немного, набрала сухих веток, оглянулась. Форт был совсем недалеко, возле ворот иногда проходили люди. Мне ничего не угрожало.

Уложив на землю вязанку, я принялась выкладывать круг из веток и сосновых хвоинок. Получалось не очень хорошо, но попробовать было надо. Когда все было готово, я открыла книгу и принялась петь.

— Это все детские игры

Я в ужасе подскочила и обернулась на голос. Первая мысль была: я пропала.

Ярдах в трех от меня, в невысоком обнаженном кустарнике, стояла человеческая фигура. Мужчина. Высокий мужчина в шляпе. Ветки колыхались от ветра и казалось, что он колыхался вместе с ними на ветру, словно был нарисован на полотне.

— Не бойся, — произнес он, голосом таким же бесцветным, как серое небо и легкий туман вокруг. Я не поняла, откуда он появился. Подошел так неслышно, словно соткался из тумана.

— Я не причиню тебе зла, девочка, — повторил он, увидев, что я попятилась. Сам он не сделал ни единого шага.

— Это – указал он на мою книжку и круг. – Забавная игра, не более. Я могу показать тебе настоящую магию.

Так как он не делал никаких шагов ко мне, я немного пришла в себя

— Почему я должна вам верить?

Несмотря на то, что был день, я никак не могла разобрать черты его лица. Они как будто все время менялись, как туман. Серые глаза… или темные? Тонкий нос. Да, это было постоянным. Но вот его рот. Вернее, улыбка. Он постоянно улыбался, вот что было странным. И при этом, лицо его было таким, словно он был абсолютно серьезен.

Никогда не видела такого лица.

— Ты же пытаешься колдовать, верно? – произнес он, продолжая улыбаться.

— Я просто… в общем, мне бы хотелось знать больше. Правда ли можно иметь власть над земными и небесными духами…

— Земными и небесными духами? – он вдруг рассмеялся. – Как мало ты хочешь. А как насчет того, чтобы получить власть над временем и пространством? Над жизнью и смертью?..

Мы стояли посреди холодного леса и голых деревьев. Ветер давно стих. Все это был так безумно, но почему-то я вдруг перестала бояться.

— Почему я должна вам верить? – спросила я. – Кто вы такой?

— У меня нет имени. Мне оно не нужно. Уже не нужно. Не так оно важно, Мэгги Трэмонд. Ты можешь дать мне имя сама.

Я была так взволнована, что даже не сразу поняла, что он назвал меня по имени.

— Хорошо, — сказала я – я поверю вам. Но я не сдвинусь с этого места, никуда не уйду от форта. Вы прямо здесь покажете мне то, что умеете.

— Ты храбрая девочка, — улыбаясь и оставаясь мрачным, произнес он. – Смотри…

Он указал рукой на небольшую почти высохшую лужицу темной воды, которая располагалась как бы в кругу тонких деревьев.

Я думала, что сейчас он начнет читать заклинания и проделывать движения руками. Но он просто сказал: Сквозь грядущего прошлого мрак чародей разглядеть стремится выход единый меж двух миров. ОГОНЬ, ИДИ СО МНОЙ.

Последняя фраза раздалась у меня внутри головы как бешеный вой. Мне показалось, что я теряю сознание, но это было лишь на мгновение. Спустя секунду все пришло в норму, только перед глазами все как будто немного дернулось – лес поменял очертания. Стало немного темнее, деревья были толще и выше. Я оглянулась. Бревенчатых стен форта не было. Не было вообще ничего. Один только лес.

Я в ужасе посмотрела на человека. Он по-прежнему стоял в кустах, не шелохнувшись, будто кукла. И улыбался.

— Что ты сделал? – охрипшим от ужаса голосом, стараясь не выказывать, насколько сильно я напугана, сказала я.
— То, чего ты хотела. – ответил улыбающийся человек. – Все, что ты желала, ты сможешь получить прямо сейчас.

Я вдруг увидела, что в сгущающейся тьме на месте круга деревьев и лужицы, закачался занавес из ярко-алого полотна. Он уходил высоко ввысь и терялся в темноте. Где было его начало, я не увидела.

— Иди же – проговорил мистер Улыбка. – Тебя там ждут.

Я сделала несколько шагов и вдруг ощутила покой. «Раз уж я встала на этот путь, то надо идти» — подумала я. Сделала еще пару шагов и коснулась занавеса рукой.

Тишина в лесу. Серый туманный день. Никого нет. Рядом с вязанкой хвороста на земле лежит небольшая черная книжка.

***

Я была в полном смятении. Не могла придти в себя. Мерила шагами свою крохотную комнатушку. Мне хотелось бежать в лес, бежать прямо сейчас. Этот человек, мистер Улыбка…Он должен мне рассказать все. Я хочу знать еще больше!

За окном моей комнаты была глубокая ночь. Прошло много часов с тех пор, как я вернулась. И я только сейчас начала все обдумывать, не веря в то, что со мной произошло.

***

Я вошла в огромный зал, где все стены были покрыты красными занавесями. В нем было два кресла, лампа, и еще белая статуя обнаженной женщины. Какой жалкой я себе показалась, в своем коричневом платье, чепце и переднике, среди всего этого. В комнате, кроме меня, никого не было.

Тогда я прошла дальше и раздвинула занавеси. Просунула голову. Там была точно такая же комната – красная, с креслами и белой женщиной.

Я прошла еще.

Внезапно свет замигал. Передо мной появился мужчина – маленького роста и в красной одежде. Он посмотрел на меня, вытянул руку и щелкнул пальцами. В воздухе раздалась удивительная тягучая музыка. Человечек начал танцевать, забавно переступая, пожимая плечами и щелкая пальцами. Свет продолжал мигать.

Внезапно я увидела, что передо мной висит большое зеркало без рамы. В нем была девушка. Она была полураздета. На ней были очень узкие мужские штаны, а грудь и вовсе была прикрыта маленьким кусочком ткани с вышитыми цветами. Ее длинные русые волосы были распущены, в них запутались живые цветы. Девушка танцевала и прыгала. Если бы я сделала такое, меня бы, наверное, просто сожгли на костре, как ведьму.

Человечек, продолжая танцевать, показал пальцем на изображение в зеркале. «Вудсток» — сказал он, но мне это ничего не сказало.

Тем временем девушка в зеркале повернулась ко мне лицом и приблизилась вплотную, словно что-то заметив. Ее глаза расширились. Мои тоже. Несколько секунд я, не дыша, смотрела в собственное лицо!

Свет мигнул, и все исчезло. Не было и человечка в красной одежде. В темноте раздавалась лишь музыка… Постепенно растворилась и она.

Когда последний звук стих, я почувствовала холод, и увидела, что стою посреди леса, рядом со своим хворостом. Вдали виднелись огни на стене форта. Сколько же я пробыла здесь?

***

Несколько дней дома я не находила себе места. Мне хотелось снова бежать в лес, искать того человека, мистера Улыбку. Теперь я знала, чего я искала, чего я ждала от книги, кругов и заклинаний. Я была той девушкой. Я нашла себя. Это было то, чего мне не хватало. Я должна вернуть себе это.

***

Когда я наконец, смогла выбраться в лес, я бежала туда, боясь потерять хоть минуту. Мои волосы выбились из-под чепца, подол платья был в грязи, я задыхалась от бега, но уже не обращала внимания на правила приличия. Он был там же. Стоял в кустарнике неподвижно, словно рос в нем.

— Я хочу знать все, — сказала я. – Покажи мне все. Я согласна.

Человек, продолжая улыбаться, сказал:

— Раз ты решила так, хорошо. Но за это я потребую плату.

— Какую?.. – немного смешавшись, спросила я.

— В форте есть два человека. Они живут в доме над мелочной лавкой. Я хочу их. Приведешь мне их.

— Зачем они нужны тебе?

— Мне ничего не нужно. Я хочу.

Я в первый раз подумала о том, насколько страшна его улыбка.

— Хорошо, — нисколько не задумываясь, ответила я.

***

Несколько дней спустя, я набралась храбрости, и зашла в лавочку. Сначала мне нужно было их застать там по одному. В итоге, одного я нашла за прилавком, а другого – во дворе. Он колол дрова. Каждому я улыбнулась и попросила придти в лес на встречу, около круга сикомор. Назначила им одно и то же время. Совершенно не умею это делать, но пришлось. Они были еще молоды и конечно, с радостью согласились.

После этого я снова выбралась на встречу с мистером Улыбкой. О мужчинах из мелочной лавки мы больше не говорили. Признаться, мне было не того. Он рассказал мне все. О времени, и о том, как скользить между жизнями. О том, как видеть будущее. Как говорить с духами деревьев. Как быть в нескольких телах сразу.

— Почему ты никогда не выходишь из этого кустарника? – спросила я его в одну из наших встреч.

— Я здесь живу. – ответил он. – Мне нет необходимости куда-то идти.

— А как же индейцы? – спросила я. – Если они придут сюда, им может не понравиться, что ты белый, здесь в лесу.

— Они не придут. Они были. И ушли из-за того, что здесь я.

Я промолчала.

— Ты увидишь меня еще раз, если все будет хорошо, — произнес он. – Пришло время твоего посвящения.

***

В ближайшее время мистер Улыбка обещал привести меня на очень важное собрание духов, где должно было произойти мое посвящение… Я готовилась к нему. Я так много думала о нем, что не замечала ничего вокруг. Однажды вечером Патриция вошла ко мне в комнату. Я ничего не боялась, так как и книжку и заклинания уже давно забросила. Патриция сказала, чтобы я поменьше выходила за пределы форта, тем более в лес. сказала, что возможно, в лесу снова появились индейцы. «Помнишь двух мужчин, которые работали в мелочной лавочке? Они еще жили наверху, прямо над ней? Они исчезли и вот уже две недели их нет. Никаких следов. Возможно, они ушли в лес и на них напали».

Я рассеянно слушала ее, но о чем она говорит, поняла не сразу. Это же те самые двое ребят, которых я позвала на встречу в лес… Ну и что. Может быть, это всего лишь совпадение. Мало ли куда они делись.

***

Сегодня вечер моего посвящения. Я не разговаривала ни с кем целый день. Пришла в лес и вошла в дом с красными занавесями. Но вместо зала с креслами, там была небольшая грязноватая комната, с окнами, заклеенными бумагой. Несколько стульев, на которых сидели бородатые люди. По комнате слонялся тип в темно-синей грубой одежде и все время хохотал. У него были длинные спутанные седые волосы. Выглядел он довольно страшным, но я заметила, что никто в комнате его не боялся. «Он как пес, приносит еду» — произнес появившийся откуда-то уже знакомый мне человечек в красном. Сам он сидел за небольшим гладким зеленоватым столом. Перед ним стояла тарелка с кукурузной кашей.

Я вдруг почувствовала себя очень голодной. Подошла и стала есть кашу прямо руками. Просто заталкивала ее к себе в рот. Не было сил остановиться и сдержать себя.

Человечек в красном внимательно смотрел на меня.

«Гармонбозия» — медленно сказал он, указав на меня рукой. Я впервые заметила у него на пальце кольцо с зеленым непрозрачным камнем.

***

…Когда я снова оказалась в лесу, то почувствовала себя плохо. Меня стало сильно рвать. Я упала на траву, и никак не могла унять рвоту. Когда я наконец, исторгла из себя все, то меня охватил внезапный ужас. Я рыдала, закрыв голову руками, лежа на холодных обрывках травы. Заросли рядом со мной были пусты.

***

… Я проболела две или три недели, лежала дома под присмотром сестры и не знала, что форт расформировывают. Примерно еще в течение недели мы собирались и вот, наконец, были готовы в дорогу.

Я вышла из дома и смотрела на лес. С тех пор, как мы сюда приехали, прошел год.

Был ноябрь. Деревья покрылись тонким слоем инея и казалось, звенели на холодном ветру. Я вглядывалась в пустые пространства, которые стали значить для меня так много. Но отклика не было.

Позже, уже в повозке, я смотрела, отогнув занавес, как ветер несет сухие листья по мерзлой земле. На оставленный форт медленно опускался первый снег.

***

С тех пор я живу в разных телах. Рождаюсь, взрослею, старею, и умираю. Потом все повторяется снова. Я прожила множество разных судеб, которые видела в зеркале красного дома. У меня есть дети и внуки. Я такой же человек, как все. Кроме одного условия. Я помню абсолютно все свои жизни. В каждой из них меня зовут Маргарет Трэмонд. И я очень, очень не люблю кукурузное пюре.

Приоткрытая дверь

Глубокая ночь. Огромные ели почти смыкаются над дорогой. В полной тишине слышен даже шорох крыльев насекомого. Изредка далеко в лесу раздается уханье совы. Отдаленный шум мотора врывается в эту тишину чуть раньше света фар. Спустя какое-то время по трассе с ревом проносится огромный грузовик, и снова все затихает. Во мраке по асфальту топает еж, и скрывается в лесу на другой стороне хайвэя.

И снова тишина и ночь.

Вот еще один грузовик, тормозит прямо там, где только что прошел еж. Дверь открылась и из салона мгновенно раздалась рок-музыка и смех.

Мужчина выпрыгнул на дорогу и углубился в лес. Его напарник появился спустя минуту, вышел размять ноги. Закурил. Поднял голову, глядя на звезды.

— Ларри! – крикнул он.

— Что? – отозвался второй из леса.

— Ты знаешь, здесь недалеко есть водопад? Примерно в двух километрах, вон там в горах?..

— Ну?..

— Помнишь, тут была история, года три назад. Приехали эти, ну, из НАСА. Поставили тут свою станцию. Навезли аппаратуры… И вот к ним пришел старик-индеец. Ну, из местной резервации. Кто они там, сэлиши?

— Ага.

— Ну и вот. Старик. Такой дряхлый, его вели два сына. Так он пришел, и спрашивает – что вы тут хотите делать? Ему говорят – наблюдать за луной. Отправлять информацию.

Показали ему какие-то приборы, радио там или что, для космоса.

А он и говорит – а я могу отправить сообщение на луну?

Ему говорят – ну конечно. И записали на магнитофон какую-то фразу, которую он сказал на своем языке. Вот, а перевод он им не сказал. Потом они решили узнать, что же он сказал, у местных. Дали им послушать. Они посмеялись и ничего не ответили. Тогда они нашли своего переводчика, и он им перевел: «Будьте осторожны с этими ребятами, они пришли забрать вашу землю».

Мужчина засмеялся и выбросил сигарету.

— Ну, ты долго там, Ларри?

Его напарник появился из кустов, чуть ли не бегом.

— Ты чего это?

— Блин, Джек, ты не поверишь. Там просто огромная сова.

— Сова? Насколько огромная?

— Черт, ну… С меня ростом.

— Да ты вроде, не пил…

Из леса внезапно послышался глубокий низкий звук. Так обычно ухает большой филин, только гораздо громче. Оглушающее громко.

— Да ну к черту… Поехали отсюда!

Ларри бегом запрыгнул в кабину, его напарник последовал за ним.

Минуту спустя шум мотора уже затих вдали.

Пузырьки кипятка в кипящем чайнике становились все больше. Мужчина в светлом костюме сидел на диване напротив стола с небольшой электроплиткой и неотрывно смотрел на них. Наконец он встал и отключил плитку. Отдернув штору, посмотрел в окно.

Это был обычный номер мотеля, с кроватью, небольшим столом и креслом. Он в городе недавно, и скорее всего, не задержится здесь. Мужчина подошел к столу и взял небольшой предмет, напоминающий радиоприемник.

«Сообщение от агента Джефриса», — произнес он в аппарат. – «Номер 613».

Выключив приемник, он снова посмотрел за окно. Перед мотелем остановился черный автомобиль. Из него вышли двое мужчин в костюмах. Несколько минут спустя они открыли дверь и вошли в номер 613. Он был абсолютно пуст, кроме кровати, кресла и стола, в нем ничего не было. Разве что на столе было несколько капель воды.

***

Девочка прыгала через скакалку возле дома. Улица была солнечным светом, бетонная стена дома нагрелась, и даже немного будто бы дымилась от тепла. Спустя несколько мгновений дым действительно пошел от стены и она почернела. Чернота приняла контуры человека, который отделился от стены и рухнул без сил на землю. Девочка постояла, затем нерешительно приблизилась, разглядывая мужчину в испачканном когда-то светлом костюме, от которого шел дым. «Что с вами случилось?» — спросила она.

***

Я пришел в себя в больничной палате. Очевидно, этот переход отнял сил больше, чем я думал. Теперь задача – отыскать мои вещи и приемник, и постараться скрыться, пока меня не нашли. Кто бы это ни был.

***

Я знаю, что переход возможен и не таким травматичным способом. Есть люди, которые могут это делать, используя магию слов. Но я не маг. Я агент ФБР, и у меня есть возможность путешествовать между временем и пространством, используя приемник. Жаль, что это бывает так больно. Как будто тебя изнутри сжигает огонь. Который идет с тобой по всем твои дорогам.

***

Первый раз я оказался в вигваме тоже с помощью приемника. Мне его продал один человек. Его лицо показалось мне странно знакомым. Но при этом я его не знал. Он сказал мне, что эта вещь поможет мне в моем деле.

Тогда расследовались убийства девушек в штате Вашингтон. Пропала какая-то официантка, я должен был ехать туда. Именно по дороге в эти северные земли я и встретил этого типа.

Это был обычный радиоприемник, всего лишь с одной кнопкой. Как все это действовало, я так пока и не разобрался, поэтому никакой системы в моих передвижениях не было. Я знал лишь, что в момент перехода нужно представлять себе место, где ты хочешь появиться, как можно лучше. Буквально до трещин в стене. Чаще всего это были стены. Я проходил сквозь них.

С этой девушкой, Терезой Бэнкс, было что-то неладное. Прошлое дело привело меня к информатору в Буэнос-Айрес, и он назвал ее имя. Тогда я еще не понял, что управление этой машинкой способно менять местами не только время и пространство, но и обстоятельства.

Я должен был узнать, откуда он знает о ней, и из маленького городка на границе Канады снова отправился в Буэнос-Айрес, благо сейчас мог себе это позволить.

Там я встретил существо, которое показало мне путь в вигвам. Почему я называю это существом? Потому что я не знаю, кто это был. Он сидел на картонной коробке, за мусорными баками, недалеко от кафе где я ужинал. Что-то заставило меня подойти к нему. Он протянул руку и подал мне бумажный пакет. Я взял его. Развернув, я увидел там картину. Не то фотография, не то суперреалистичная живопись. На ней была изображена темная комната и дверь, ведущая из нее. Она была чуть приоткрыта, и из нее шел небольшой луч света, который освещал часть комнаты и темные обои в цветочек. Чем больше я смотрел на нее, тем больше мой взгляд был прикован к ней.

Тогда я взялся за ручку двери и потянул на себя. Я шагнул вперед и понял, что это был тот же переход, что и посредством машинки, но гораздо более безболезненный.

Я вошел в комнату. Она была небольшой, обшарпанной. Стекла двух окон были заклеены бумагой. По комнате бродил тип в джинсовом костюме, с длинными седыми волосами. Время от времени он вскрикивал или хохотал, и его голос был похож на лай гиены. У стен на стульях неподвижно сидели бородатые мужчины в рабочей одежде. Они напомнили мне канадских охотников, или дальнобойщиков. Еще был тип, совершенно на них не похожий. У него были черные короткие волосы и костюм с галстуком. Я совершенно точно где-то видел его лицо… Еще там была маленькая пожилая женщина. Она в это время смотрела сквозь заклеенное окно. Повернувшись, она поманила меня пальцем. Я приблизился. В руках у нее была та самая картина – с приоткрытой дверью, через которую я вошел сюда. «Не бери кольцо» — сказала она, подавая мне картину. Я взял ее, не зная, что делать дальше. Вдруг увидел, что комната пуста, но в ней появился пластиковый стол, на котором лежала горстка дымящегося кукурузного пюре. Почему-то мне безумно захотелось схватить его и затолкать в рот, но одновременно я ощутил острый приступ тошноты. Пока я боролся с этими чувствами, кукурузные зерна растаяли прямо на моих глазах, буквально впитавшись в поверхность стола! Не успел я что-нибудь сообразить, как свет погас, и я остался в темноте. Но это было недолго, Потому что сперва раздалась тихая музыка, и я увидел, что нахожусь в большом зале, занавешанном красными шторами, которые медленно колыхались, хотя ветра не было. Маленький человечек в красном вышел из-за одной из штор и начал медленно танцевать, странно двигаясь. «Кто ты?» — медленно произнес он, наставив на меня палец. «Человек со звезд? Или белый герцог?»

«Какую чушь он несет…» — подумал я.

Человечек погрозил мне пальцем. «Не забудь», — сказал он, — «Чайник уже закипает»

Я повернул голову и увидел на столе стеклянный кипящий чайник. Я протянул руку, но тут все закончилось. Я снова стоял на ветру, перед мусорными баками, недалеко от кафетерия. Никого не было.

У меня в руках была картина.

***

Я пришел в номер отеля и повесил ее на стену. Сколько я ни смотрел на нее, ничего не происходило. Так было много дней. Отныне я всегда носил ее с собой, ожидая времени, когда она оживет.

***

Но скоро они нашли меня и здесь. Пришлось спешно переместиться. После каждого такого перемещения с помощью машинки я был весь в ожогах, и еще заметил одну странность. Я как будто бы бледнел и терял плотность. Это было временно, и проходило через несколько минут после перехода, но немного беспокоило меня.

***

Мне пришлось скрываться от преследования, и часто менять места, города и страны. Однажды я все же рискнул перейти в Бюро, чтобы лично передать информацию Коулу. Но там меня ждал сюрприз. В его кабинете я увидел того самого человека в костюме, что был в вигваме. Его лицо… Тут я вспомнил его лицо. Это был тот самый продавец приемника из Буэнос-Айреса!

Я был так ослаблен переходом, что просто упал на стул у стола Коула. Я успел сказать ему, что был на собрании. «Как ты думаешь, кто это, Коул?» — спросил я, указывая на мужчину в костюме. «Он был там, с ними».

Сомневаюсь, что Коул успел что-то понять. Я бы объяснил больше, если бы не произошло непредвиденное. Меня просто вышвырнуло из комнаты. Из времени, пространства, вообще откуда бы-то ни было. Не могу понять, что было тому причиной.

***

В этот раз не было боли и ожогов. Я открыл глаза и почувствовал прохладу. Пошевелился и в ужасе отпрянул назад. Я стоял прямо над огромным водопадом, который низвергался вниз с горы, поросшей лесом. Сделав несколько шагов, я заметил, что я здесь не один. Практически так же близко к обрыву стояла девушка, судя по одежде и внешности, она была из коренных племен. Она посмотрела на меня и указала на водопад.

— Здесь мы прощаемся с нашими близкими.

Она смотрела мне прямо в глаза.

— Вода падает вниз, как люди умирают и уходят в землю. И в виде пара и облаков капли поднимаются вверх – так же, как их души уходят в мир духов. Так было всегда. Ищи возле воды.

Она протянула руку и притронулась ко мне. У меня в руках был приемник. Она взяла его в руки, и прежде чем я смог что-то сделать, быстро бросила его вниз.

— Что ты сделала?!

— Ты должен прыгнуть…

— Ты сошла с ума?

— Смотри вниз.

Я приблизился и посмотрел с обрыва, откуда низвергался огромный поток. Снова оглянулся на девушку. Она что-то говорила, пытаясь перекричать шум воды. Указывала пальцем вниз. «Открытая дверь!» — уловил я наконец несколько слов.

Я взглянул и увидел, что струи воды слегка раздвинулись и образовали словно бы дверь. Сквозь нее угадывалась комната, там самая, на картине.

И я прыгнул, забыв обо всем… Последнее что я слышал, это шипение воды, напоминающее шорох в электропроводах.
Когда я очнулся, то лежал на траве посреди леса. Надо мной качались верхушки огромных сосен. Я попробовал встать, но это удалось мне не сразу. Мое тело будто бы как-то изменилось, стало больше и мягче. Мои руки… Я скосил глаза и увидел большие птичьи перья. Но мне было не привыкать к метаморфозам и пришлось принимать реальность такой, какой она была на данный момент. Несмотря на некоторые проблемы, встать все же удалось. Вокруг меня были деревья и некие сооружения. Когда я, пошатываясь с непривычки, приблизился к ним, увидел, что это были индейские тотемные столбы, те самые, где животные сидели друг на друге. Медведь. Койот. Кит-касатка. В самом верху – сова с распростертыми деревянными крыльями. Краска стерлась от времени, но еще были заметны черный, белый, красный и зеленый цвета. Поразительные изображения. Я продолжал разглядывать их, особенно сову на самом верху. Ее изображение на фоне темного звездного неба словно загипнотизировало меня.

Послышался треск сломанной ветви. Я оглянулся, не так быстро, как мне бы хотелось. Какой-то деревенский простак, придерживая штаны, в ужасе смотрел на меня из-за ветвей кустарника. Я сделал небольшой шаг к нему и попытался поприветствовать, сказать, что не желаю ничего дурного. Но он мгновенно отпрянул, упал на спину, ломая ветки и пополз, потом вскочил и с криком кинулся от меня сквозь ночной лес.

Я прошел еще несколько шагов на своих изменившихся конечностях, и снова утратил сознание…

***

Мне уже не нужен приемник. Я способен жить, как все люди, но мои способности давно превзошли человеческие. Я могу передвигаться с помощью воды, огня или даже в виде огромной совы. В принципе, я могу стать кем или чем угодно. Я знаю слишком много, поэтому постоянно нахожусь в опасности, в шаге от того, чтобы меня раскрыли. Меня ищут как люди, так и духи – слишком много тайн я ношу с собой. Однажды я смогу рассказать их все. А пока… Не забудьте выключить чайник ).

Фиолетовое море

… там, в мире духов, есть место, куда я стремлюсь в каждом своем сне. Огромная башня из темного камня. В моем сне я обычно стою на ее балконе и смотрю вокруг, в бесконечное море, окружающее ее, безбрежное, спокойное и бесшумное во тьме, в которую погружено все вокруг, кроме него.

Это все, что есть в моем сне. Других снов я не вижу. Или не помню.

Когда я просыпаюсь, я снова тот, кто я есть. Меня зовут Гарольд Смит, я живу в маленьком городе, окруженном лесами, в доме, доставшемся мне от родителей после их смерти. Я никогда не выхожу из дома. Все, что нужно для жизни, мне привозит доставка. На жизнь я зарабатываю тем, что выращиваю цветы.

Цветы. Их у меня много. В основном это различные виды орхидей, среди них есть довольно редкие.

Часть моего дома занимает оранжерея, где я поддерживаю одну и ту же атмосферу. Но она распространяется и на весь дом, так что есть ощущение, что ты находишься в джунглях.

Я перестал выходить из дома несколько лет назад. У меня агорафобия. Попытки покинуть дом вызывают у меня сильный страх и удушье. Я стараюсь не думать и не вспоминать о тех временах, когда я был таким как все. Да я уже и мало что помню о них.

Каждое утро, вне зависимости от того, снилось мне мое море или нет, я встаю, пью кофе и иду ухаживать за своими цветами. Потом немного пишу.

Да, я пишу. Это в каком-то смысле и развлечение, и работа. Писать тексты трудно. По крайней мере мне. Это как с жизнью. Сначала не знаешь, как начать. Потом не можешь понять, как связать между собой фрагменты, которые в середине. А финал сразу известен.

Вдохновение я обычно черпаю из историй, которыми делятся со мной некоторые жители города. Да, у меня бывают гости. Даже девушки. Так что я не могу пожаловаться на одиночество. Но это ничего не меняет. И причиной тому я сам. J’ai une ame solitaire. У меня одинокая душа.

Даже мой дом стоит на одинокой улице. Единственная моя соседка – мисс Тремонд. Очень необычная пожилая леди. Она живет одна. Раньше, когда она еще могла ходить, а я выходил из дома, мы общались. Обычно она, не здороваясь, принимается рассказывать одну из историй своей жизни. А жизнь у нее была богатая. Не уверен, что все они правдивы, так как слишком разные периоды времени она упоминает. Среди них есть даже истории о времени первых поселенцев штата, что-то об индейцах, местных лесах и колдовстве.

Но сейчас, когда она уже стала настолько дряхлой, что не выходит из дома, мы не видимся. К ней иногда приходит внук. Я пару раз видел его в окно. Он скачет по дороге, надев белую маску с длинным острым клювом. Очевидно, это какая-то игра.
Первое время, когда я только перестал выходить на улицу, еде мне привозила доставка и сотрудник компании оставлял пакет у порога. А потом появились «Обеды на колесах». И Лора.

Лора… Она изменила мою жизнь. Она, пожалуй, была первым человеком, кто так много рассказал мне о себе. Но, сколько бы она не рассказывала, я чувствовал, что за ее молчанием скрывается гораздо больше тайн.

Теперь ее не стало. Мне трудно поверить в это, как и в реальность мира за моим окном. Возможно, она вовсе не умерла, а лишь переместилась куда-то, в другое измерение. Другие миры должны существовать. В этом меня убеждают мои сны о море.

Она оставила мне свой дневник, и я бережно хранил его, вовсе не собираясь открывать ее тайны этому миру. Возможно, наш мир еще не готов для этого. Или, быть может, я ждал, что однажды она, Лора, придет и заберет его сама.

Но однажды появилась Донна. Она была так прекрасна – и лицом, и своей душой. И она была лучшей подругой Лоры. Лора связала нас, даже перестав существовать в нашем мире…

Общение с Донной увлекло меня настолько, что на какое-то время сны о море даже отошли на второй план. Я готовился к встрече с ней каждый вечер, обдумывал, какую историю расскажу ей сегодня и что она скажет мне.

Заботы о моих нежных цветах занимали все мое время. Но даже в эти моменты я думал о них – Донне и Лоре. Орхидеи. Белые и фиолетовые. Чистота и загадка. Открытость и уединение. Они все соединяли в себе для меня.

Как-то утром, когда я опрыскивал цветы водой из пульверизатора, я вновь заметил внука мисс Тремонд. Он прыгал по дорожке прямо возле моего дома. На нем снова была маска.

Я поставил разбрызгиватель и приблизился к застекленной двери. Мальчик обернулся и смотрел на меня сквозь крохотные отверстия в маске. Так продолжалось довольно долго.

Я уже было собрался возвращаться к своим делам, как вдруг он произнес: «Мы наблюдаем за тобой».

Я в изумлении посмотрел на него. Он снял маску и снова сказал: «Ты знаешь, где искать нас. Приходи к нам. Мы будем ждать».

— О чем ты говоришь? Ты же знаешь – я никогда не выхожу из дома.

Мальчик поднял руку: «Иногда все происходит вот так» — и он щелкнул пальцами. После этого он снова надел свою маску и как ни в чем не бывало запрыгал по дорожке обратно к своему дому. Какая-то детская игра, в которую он меня втягивает, возможно, тоже из-за своего одиночества.

Я был так взволнован предстоящим вечером и встречей с Донной, что вскоре у меня совсем вылетел из головы этот диалог.
В тот день Донна почти заставила меня покинуть дом. Ничего хорошего эта попытка не принесла ни мне, ни ей. Но тогда я еще продолжал ей верить. Она была единственным существом во всем мире, которому я смог поверить.

Мы тогда помирились и я был счастлив. В ту ночь я снова видел во сне фиолетовые волны. Мы стояли на балконе башни вместе с Донной и держались за руки. Я смотрел на нее, она смотрела на меня и улыбалась. А потом мы вместе прыгнули прямо в море. Оно приближалось к нам, качалось перед глазами, превращаясь в тонкие и нежные лепестки орхидей. Целое море прекрасных фиолетовых орхидей.

…Если бы я знал, как это все закончится, я бы никогда не открыл тебе дверь. Ты все же обманула меня, Донна. Ты стала такой, как все. Какие тайны ты хотела узнать, помимо тех, что носила в себе самой? Твоя страсть к этим чужим тайнам уничтожила все, что было у нас, уничтожила меня самого.

…я остался совсем один, лежа в оранжерее, засыпанный измятыми лепестками мокрых цветов. Теперь даже они уже не смогли бы меня утешить.

… Спустя несколько часов дверь отворилась и в дом вошли двое. Старушка с клюкой и мальчик, который вел ее под руку. Они медленно обошли комнату, и остановились у входа в оранжерею.

… Я открыл глаза. Поморгал. И снова закрыл их. Потом открыл. Нет, на этот ничего никуда не исчезло. Фиолетовые волны бились о каменную стену. Наяву оно было еще прекраснее, чем во сне. Только сейчас я увидел, что цвет ему придавали бесчисленные лепестки орхидей, что качались на волнах – фиолетовые в основной массе и белые у основания гребней. Они набегали и отступали, в полной тишине, которая, тем не менее, звенела у меня в ушах.

Почувствовав, что на меня кто-то смотрит, я обернулся. В комнате позади меня стоял камин, в котором горел белый, похожий на свет электрической лампы, огонь. В кресле сидел худой и очень высокий человек. Он был так неправдоподобно худ и высок, что даже мне, при моем немаленьком росте, казался великаном.

Он посмотрел на меня, поднял свою большую ладонь и поднес к глазам. Отвел ее и кивнул мне. «Добро пожаловать в Белый вигвам» — произнес он голосом, словно замедленным, когда пластинку придерживают рукой.

Пламя в камине вспыхнуло, и из него выплыл белый искрящийся шар. Он подплыл ко мне и я взял его руки. В его отражении я увидел свое лицо. Потом лицо Донны. Лицо Лоры. Снова свое. Другие лица. Они сменялись передо мной – лица тех людей, кто хоть раз появился в моей жизни, тех, кто рассказывал мне свои истории. Я был ими. А они мной. И это была главная тайна, которую я узнал.

Повинуясь какому-то интуитивному чувству, я поднял руки и отпустил шар. Он легко выплыл из моих рук и медленно взмыл в высоту, прямо над призрачно-лиловыми волнами. Он поднялся высоко и замер в темной глубине бесконечных небес. Теперь моя собственная жизнь светила мне сверху, как луна. Она озаряла фиолетовые волны и мое лицо. Я улыбнулся и понял, что ничему не бывает конца, и моя жизнь в новом мире только начинается.

Игра Шайен

Солнечный летний день был чудесным. Зеленые листья рисовали на земле причудливые узоры из теней, словно разыгрывая театральные сцены.

Две девушки в белых фирменных рубашках и серых брюках вышли из здания государственного банка. Они направлялись в парк на обед. Они весело болтали, потом сели на скамью и развернули свои бумажные пакеты с едой.

— Как тут красиво, — сказала одна, подняв лицо. Тени тут же нарисовали на ее лице узор, напоминающий ритуальную маску.

— Я тут с самого детства, — отозвалась другая. _ А ты здесь первый раз?

— Да, после того, как приехала.

— Ты ведь, как я слышала, из этих мест?

— Да, моя мама жила здесь в юности. А я – никогда не была.

Ее спутница внимательно на нее посмотрела.

— Ты же не хотела уезжать из Сан-Франциско, да?

— Да… Я в общем-то, нигде больше и не была… Но после того, как мамы не стало, мне пришлось это сделать. Здесь у нее дом…

У девушки, говорившей это, были рыжие волосы, веснушчатая кожа и темные, почти черные глаза. Она помолчала.

— Не могу здесь пока освоиться. Мне так грустно бывает. И я скучаю по маме.

— Да… А ты похожа на местную. Ну, я имею ввиду на индеанку.

Девушка пожала плечами. – Не знаю… Ну разве что глаза. И имя.

— Кто тебя так назвал?

— Отец. Он был наполовину индейцем.

— Из шайенов?

— Судя по имени, да. – улыбнулась рыжая девушка. – Мама называла меня Шай.

— Можно я тоже буду тебя так называть?

— Пожалуйста.

Они помолчали немного, наслаждаясь летним днем.

— Послушай, Синтия, — обратилась Шайен к подруге. – Ты не можешь мне подсказать, где находится одно место. Я еще плохо знаю город.

— Конечно, — отозвалась Синтия. – А что это за место.
Шайен смутилась. – Точно не знаю… Видишь ли, у меня есть только ключ от него.

— Какой ключ?

Шайен достала из кармана небольшую черную коробочку, не без труда открыла ее и показала, держа на ладони, маленький ключ синего цвета.

— Вообще не знаю, что это.

Синтия взяла ключ и поднесла к глазам.

— Не похоже на ключ от банковской ячейки. – сказала она.

— Да… но дело в том, что когда я приехала сюда, у меня был ключ именно от банковской ячейки. Его отдала мне мама. Я открыла ее и нашла там эту коробочку. В которой был этот ключ.

— Честно говоря, представить не могу. Он может быть от чего угодно.

— И я не знаю…

— Но в конце концов, Твин Пикс – это маленький городок, и если этот ключ от чего-то, что находится здесь, ты найдешь это… Мне кажется, можно начать с библиотеки… Там есть ящики для хранения. В детстве я часто бегала там.

***

После работы Шайен отправилась в городскую библиотеку Твин Пикс. Ей показали ряды ящиков, где хранились книги, которые привозили на заказ. Она попыталась открыть несколько ящиков, но ей это не удалось.

Она уже собиралась оставить эти попытки, как появился сотрудник и сообщил ей, что скорее всего, это ключ от нижних хранилищ. – Ваши родственники работали в библиотеке? – спросил он.

— Нет…

— Очень странно, что у вас есть такой ключ, но надо попытаться.

Они спустились вниз по лестнице пи вошли в узкий проход между стеллажами. Пройдя по длинному коридору между ними, они очутились напротив деревянной двери. Сотрудник взял у Шайен ключ и попытался открыть дверь. Ничего не вышло.

— Что ж, — сказал он, передавая ей ключ обратно. – Видимо, не смогу вам помочь.

— А замки здесь никогда не меняли?

— Это почти такое же старое место, как здешние леса – улыбнулся библиотекарь. – Тут ничего не меняется.

***

Придя домой, Шайен прошла в комнату и не включая свет, упала на диван. Что вообще последнее время происходит в ее жизни. Ее прежняя жизнь в Сан-Франциско имела глубину и цвет. Все было хорошо до недавнего времени… Что она ищет здесь, и что должна найти?

Она протянула руку, нащупывая на тумбочке выключатель и случайно смахнула на пол ключик. Чертыхнувшись, она приподнялась и нажала кнопку лампы. Осмотрела пол. Ключа не было. Пришлось встать и отодвинуть тяжелую тумбочку. В доме все было так, как еще при родителях ее матери, она ничего не успела поменять – не было ни сил, ни желания.

Когда она наконец справилась с тумбочкой, то увидела ключ, лежащим у самого плинтуса. Она наклонилась поднять его и замерла. В плинтусе была отчетливо видна щель – как от выдвижной панели. И в ней была замочная скважина.

Дрожащей рукой Шайен подобрала ключ, вставила, повернула… Панель мгновенно выскочила из стены. Это было небольшое углубление в виде узкого ящичка, и в нем лежала свернутая бумажка. Больше ничего не было.

Она достала ее и развернула. В ней было только одно слово – кровать.

— И ради этого я так долго искала? – вздохнула Шайен.

Потом она задумалась. Во всем доме было два дивана. Кровать была только одна, в комнате на втором этаже. Это была комната ее бабушки.

Шайен поднялась туда и принялась осматривать кровать. В ней не было ничего необычного. В растерянности она села и начала крутить один из железных шариков, украшавших спинку. Он легко поддался, она продолжала крутить и уже скоро смогла убрать его. В открывшемся отверстии обнаружился еще один ключ, с привязанной к нему бумажкой. «Сад, погреб» — прочла она на ней.

— Что ж, это уже лучше.

Спустившись в сад, она разыскала дверь погреба. Едва она открыла ее, как ей под ноги выпал ящик для цветов. В нем она обнаружила еще одну коробочку, а в ней…

— Ключ – сказала она, подняв его и держа перед глазами. К ключу так же прилагалась записка.

Несколько раз Шайен спускалась и поднималась по лестнице с этажа на этаж, заглядывала полки, открывала ящички, находила ключи. Ей стало казаться, что это уже никогда не кончится и в действиях отсутствует какой бы то ни было смысл.
Когда она открыла нижний ящик кухонного стола, то увидела, что ключа в нем нет, а лишь одна бумага. Развернув ее, она увидела рисунок – небольшое круглое озеро, вокруг которого росли деревья, образуя круг. Само озерцо было заштриховано, образуя узор из ломаных белых и черных линий.

На следующий день на работе она показала рисунок Синтии.

— Может быть ты знаешь, что это за место? – спросила она.

Синтия взглянула на рисунок.

— Ну конечно! – сказала она. – Знаю. Это недалеко в лесу. Там теперь парк, туда водят туристов.
Непонятно почему, но Шайен почувствовала легкое разочарование. Она так долго искала то, что оказывается, был у всех на виду.

— Покажешь мне где это? – спросила она.

— Ну конечно.

После работы девушки отправились в парк. – Вообще-то это что-то вроде заповедника, — болтала Шайен – Там просто лес, но его берегут и охраняют. Старые индейские легенды, все такое… Говорят, там была индейская деревня, жители которой однажды просто исчезли. А еще говорят, что туда в 50-х годах прилетали инопланетяне и даже похитили человека. А еще, что в начале века там проводила свои обряды ведьма. Да много чего говорят. Такое место, ничего особенного. В каждом захудалом городишке должно быть такое, овеянное выдумками, раз посмотреть больше не на что.

Шайен молчала. В общем-то, она была согласна с подругой и многого не ждала. Может быть, мать всего лишь хотела, чтобы она поближе узнала место, где она жила, таким вот необычным способом.

Когда они пришли, уже подступали сумерки. Деревья вокруг небольшой лужицы были безлистными, несмотря на летнее время, и стояли абсолютно неподвижно.

— Их называют сикоморы – сказала Синтия, и остановилась почему-то чуть поодаль.
Шайен приблизилась и заглянула в зеркало воды. Она была черна как кофейный напиток. Больше ничего необычного не было.

— Что ты хотела сказать мне, мама?..

Вернувшись домой, она обнаружила в почтовом ящике посылку. Она была от того самого библиотекаря, с которым она общалась по поводу ключа. В небольшой записке, приложенной к письму, он сообщал, что нашел эту книгу в том самом хранилище, после того, как его удалось открыть. «На книге было ваше имя», — писал он – «И имя вашей матери. По-видимому, это ее дневник. Он на замке и я думаю, что ключ от него у вас есть».

Шайен отыскала ключ среди множества тех, с которыми ей уже пришлось иметь дело в своем доме. Он действительно подошел к замку. Но страницы книги были абсолютно пусты. Разочарованно листая их, девушка обронила на пол маленький конверт. Он лежал между страницами книги и был настолько тонким, что она могла его просто не заметить.

Шайен держала конверт на коленях и почему-то не могла открыть его. Она боялась разочарования. Ей было настолько страшно, что эта игра, которая уже увлекла ее, сейчас закончится.

Она приняла решение сесть на велосипед, вернуться к кругу из деревьев и прочитать письмо там.

Было уже очень поздно, когда она приехала на место. Поставив велосипед на упор, она огляделась и отправилась к кругу сикомор. Там села на землю и дрожащими руками наконец открыла конверт.

«Дорогая моя Шайен», — писала ее мать, — «Наша жизнь полна загадок даже тогда, когда кажется совсем простой и обыденной. Она никогда не может стать скучной. Ты никогда не узнаешь, что тебя ждет за поворотом. И это к лучшему. Человеку свойственно разгадывать загадки и придумывать истории. Я хочу, чтобы ты не забывала о том, что жизнь прекрасна и полна тайн. Любящая тебя мама».

Шайен моргнула, так как ей стало трудно видеть из-за слез. Поначалу ей показалось, что круг черной воды стал светиться. Она вытерла глаза и взглянула на него еще раз. Нет, это не обман. Луч света рос и расширялся, вытягивался по направлению к деревьям. Там, куда он направил свой путь, закачался красный занавес. Он раздвинулся и перед изумленной Шайен появился пожилой человек во фраке. Луч света был направлен на его лицо. Он держал в руке микрофон. В полной тишине он пропел несколько слов. Потом посмотрел на Шайен и кивнул ей, как своей знакомой.

«Эта игра будет длиться вечно. Это иллюзия. И это правда».

Занавес раздвинулся и луч из озерца высветил гигантский белый экран. На нем появилось изображение леса и щит «Добро пожаловать в Твин Пикс».

Зазвучала музыка, которую позже Шайен не смогла забыть до глубокой старости. Все, что она увидела на экране той ночью, было историей города, историей разных знакомых и незнакомых ей людей, ее историей.

Это был невероятный мир, полный тайн. Иллюзия и жизнь.

«Добро пожаловать в бесконечную игру».

Дэвиду Линчу и всем его фанатам посвящается.

Елена Клёнова, 2017